читать дальшеЛейтенант про одного штурмана:
– Не знаю, что вы думаете насчет тех, кто пускает слюни при виде матросской задницы, но я лично считаю, что занятие это неестественное.
– Что ж, в том, что вы сказали, есть смысл, мистер Болдик, – отозвался Джек Обри. Затем, чувствуя, что надо высказаться определеннее, он добавил: – Я не люблю эту братию. Но должен признаться, мне не хотелось бы видеть, как человека вешают за такие дела. С судовыми мальчиками, наверное, балуется?
– Да нет, – ответил, подумав, мистер Болдик. – Не скажу, чтоб он этим занимался. Во всяком случае, теперь. Да и не люблю я наговаривать на человека у него за спиной.
И про этого штурмана позже:
Штурман, против ожиданий, оказался рослым, с приятной внешностью, толковым моряком средних лет – напившийся в стельку мистер Болдик, видно, что-то напутал насчет его любви к мужскому полу.
Доктор про корабельную жизнь:
– Разумеется, – отвечал Стивен. – Что может быть лучше для философа, изучающего человеческую натуру? Объекты наблюдений собраны вместе, они не могут избежать его пытливого взгляда. Все на виду: их страсти, усиленные опасностями войны и профессии, изоляция от женщин, необычный, но однообразный рацион. Мне сразу вспомнились "стрессовые" фэндомы и замкнутые пространства. Стар Трек, СГА, т.д.
Обри - персонаж с позитивным взглядом на жизнь.
отозвался с улыбкой Джек Обри. – Храни вас Господь, доктор, но мы не должны допустить, чтобы нам мешали такие пустяки.
И вот:
Один луч, отраженный от неподвижной поверхности далекой набережной, ворвался в окна каюты и осветил мундир и сверкающий эполет Джека. Солнце переменило и его мысли, превратив хмурое выражение лица в улыбку, и он тотчас соскочил с койки.
У Мэтьюрина была несчастная любовь:
Он был чрезвычайно привязан к девушке, которая олицетворяла то время…
Мэтьюрин много думает:
Он заметил муравьев, тащивших крошки его хлеба. Tapinoma erraticum.
когда как Обри - наоборот.
Шутка:
- В чем дело, Ричардс?
– Сэр, – отозвался побледневший писарь. – Мистер казначей говорит, что отныне я должен буду каждый день приносить вам на подпись расписки и письма, а также чистовик приходно – расходной книги.
– Совершенно верно, – любезно отозвался Джек Обри. – Каждый божий день. И вскоре вы научитесь разбираться, какой день божий, а какой – нет. – Взглянув на часы, он добавил: – Вот счета от поставщиков. Остальное покажете мне в следующий раз.
В следующих томах полно таких шуток. Еще Обри часто не смешно шутит, а потом ховорит "ха-ха-ха". Мне эти "ха-ха" в его монологах прикалывают.
И еще про внешность Стивена:
– Доктор Мэтьюрин? – спросил его молодой офицер, который сначала опешил, увидев бледного господина со взглядом рептилии.
Кусочек про голубых:
– Странно, что закон всегда подчеркивает противоестественность скотоложества, – заметил Стивен. – Хотя я знаю по меньшей мере двух судей – мужеложцев, не говоря, естественно, об адвокатах… Что же с ним будет?
Допустим, на то, чтобы добежать от бухты до башни, понадобится десять минут, и затем…
– Думаю, двадцать, – поправил его Стивен. – Знаете ли вы, что полные люди часто умирают внезапной смертью от увеличенной нагрузки, да еще в жару? Апоплексический удар.
– Попрошу вас не говорить подобных вещей, доктор, – сказал капитан тихим голосом и, с укором посмотрев на Стивена, добавил: – К тому же я не полный.
– У капитана необыкновенно стройная фигура, – произнес Маршалл.
В общем, Мэтьюрин "невзрачный, маленький", Обри "заполняет собой весь стул". Книгу читать можно. Я отвыкла от старинных вывертов в диалогах, оч. мило.